Стены из золота, колонны из золота, полы и потолки из золота. Золотой дворец был золотым везде, сверкал, блестел и поражал неподготовленные умы размахом роскоши.

– Спасибо, что соизволил принять наше приглашение, господин Магн, – поблагодарил оборотник, управлявший транспортным диском, летевшим по галереям.

– От меня что-то требуется?

– Совсем ничего. Поприсутствуй на обеде, пусть тебя видят послы. Оборотная Империя со всеми ведет дела, у нас большие связи.

– Даже с Великой Осью, которую я якобы представляю?

– О да, господин Магн, – покивал оборотник лысой головой. – Даже Неназванным порой бывает нужно что-то приобрести.

– Допустим. А вам не показалось опрометчивым приглашать меня после недавних событий в Копатэксе? Вы ведь и с Корпорацией дела ведете.

– Ведем, ведем, конечно ведем. К сожалению, досточтимый представитель Корпорации отклонил приглашение, ссылаясь на уважительную причину.

Мероприятие было действительно чисто церемониальным, хотя и довольно значительным. Время от времени представители многих великих сил Метавселенной обменивались визитами вежливости – либо просто так, ради поддержания баланса сил, либо с определенным умыслом. Например, в Базаар послы собирались для обновления старых или для заключения новых торговых договоров.

Их было много, разные существа множества видов, размеров и форм, представители многих миров, живые и неживые, окруженные магическим сиянием и разумные машины, полуматериальные и многоликие. Среди прочих посланников выделялись представители особенно крупных фракций либо очень влиятельных миров: Каарианский Союз; реверанты; университет Дрэксл, он же Сиркх; Пламень Исхи́ны; Кетер; иные.

Слишком поздно свободно гулявший по залу Каос заметил сородичей. Слишком поздно для того, чтобы скрыться. Их было трое: высокопоставленный член касты Развития, судя по резьбе на бивнях, – настоящий экзарх; а также сопровождавшие его жрец Амон-Ши и воин-акселератоморф.

Лицо жреца скрывала ритуальная маска, как полагалось, а мышцы и кости акселератоморфа были изменены биоинженерами касты Развития, так что телосложением он немного напоминал прямоходящую гориллу. Сам экзарх обладал чертами лица, считавшимися у халлов чрезмерно утонченными, – узким длинным лицом, тонким носом и острым подбородком. Он был несколько похож на самого серого мироходца.

Халлы заметили сородича и не преминули подойти.

– Неожиданная встреча, экзарх… Эйм’Рэйс, – произнес Каос, выловив имя из воздуха.

– Более чем неожиданная, Ралазур[14]. Судя по тому, как ты держишь хронометрон у всех на виду, тебя пригласили от Великой Оси?

– Да, это так. А вас, экзарх?

– Я здесь так же, как и все прочие, являюсь послом. Ты разве не знал, что Ка’Халла вступила в торговые отношения с Оборотной Империей?

– Не знал…

– Мне странно это, – сказал экзарх Эйм’Рэйс.

На том разговор был оборван, и посланец родного мира отстранился.

Вскоре гостей пригласили к пиршественному столу, большому, обильному и очень красочному. Лишь тогда соизволил явиться император, а вернее, соизволила явиться. Титулатура Оборотной Империи не менялась с самого ее основания, так что императорами в разное время были мужчины, женщины, бесполые и многополые существа. Нынешняя император звалась Буаха́нь Шифо́нг и принадлежала к виду больших разумных пернатых гинь-ляо. Там, где ее тело не укрывала белая ткань одеяния, посверкивали красные и оранжевые перья, клюв блестел золотом, а на кончике хохолка танцевали огненные лепестки.

Пир начался, но вплоть до самого его конца Каос Магн сидел с ликом более мрачным, чем небо в грозу. Он мог думать лишь о том, что сильно сглупил, покинув гостиницу сегодня. Очень, очень сильно сглупил. И за это придется заплатить кровью.

Когда пир закончился, император Оборотной Империи одарила каждого из гостей подарком. Ничего сверхъестественного, просто красивые дорогие безделушки. Каосу достались сверкавшие карманные часы на цепочке, выточенные из цельного бриллианта с тончайшей работы механизмом внутри. Он так торопился покинуть дворец, что сунул их в карман плаща и даже не сказал императору слов благодарности.

Вскоре халл ворвался в пентхаус, приставил к стене гроб и бесцеремонно сбросил плащ на пол.

– Плохо кормили? – спросил Мартабах, но вместо ответа получил лишь сердитый взгляд.

– Все лежишь? Ты сегодня хотя бы одно движение сделал?

– Вот эта горка фантиков от конфет свидетельствует о том, что сделал, – сказал он ровно.

– Я к себе, буду медитировать. Пожалуйста, не беспокой меня и не позволь кому-то другому меня побеспокоить. Это важно.

– Хорошо.

Бывший учитель ушел, забрав гроб, а вот про плащ забыл. Ленивый взгляд смертоносца уцепился за выпавшие на ковер часы.

– Новая безделушка? Любопытно.

Часы прыгнули в подставленную ладонь, и довольно долгое время Мартабах продолжал валяться, разглядывая отблески света на бриллианте. Пока не почувствовал чьего-то мимолетного присутствия. Нечто прошло мимо него и покинуло здание.

– Любопытно, – повторил молодой мироходец, захлопывая крышку часов.

Тень

Базаар был большим миром, у которого был долгий день и долгая ночь. Когда солнце наконец закатилось за горизонт, а тени сгустились, никто в ярко освещенном городе не заметил одной лишней, одной тени, что разгуливала без хозяина.

Природа теней была причудлива и двойственна. Они не принадлежали ни кромешной тьме, ибо растворялись в ней без следа, ни яркому свету, который полностью вымарывал их с холста мироздания. Тени были детьми этих сил, темные по своей сути, но рождающиеся лишь на свету. Компромисс. И все же некоторые тени были намного гуще прочих.

Одна такая кралась по колоссальному городу, прячась в других тенях, опасливо оглядываясь, не желая попасться на глаза тем, кто мог ее различить. Оные встречались на каждом шагу: носители магии, полубожественной или полудемонической природы, существа, наделенные глубоким зрением и пониманием. Тень не желала их внимания.

Те, чьи тени становились пристанищем бесхозной черной побродяжки, ощущали некую тревогу. Они озирались, вздрагивали, не понимали, откуда являлся им страх, тоска, фантомная боль, но стоило чужаку уйти, как все это проходило.

Густая тень замерла во мраке, глядя на то, чего она не увидела днем, – на малую храмовую пирамиду. Другим эта пирамида могла казаться большой, но тень знала, что по-настоящему большие храмы Амон-Ши не столь скромны, не столь тесны. Великому богу – великая обитель. Все же это был настоящий храм, и в нем обитал экзарх Эйм’Рэйс со свитой.

Периметр охраняли, но не големы Оборотной Империи, а солдаты Ка’Халлы, закованные в темно-серый металл лат, вооруженные энергетическими алебардами и молниеметами; рядовые солдаты касты Войны, генетически усовершенствованные акселератоморфы, а еще боевые механизмы л’та – великолепные машины разрушения и завоевания, наделенные душами доблестных воинов.